![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Синиці вже явно заторможено-хворі, як та, з минулої зими (не бачать корм за півметра, борсаються в знайомій банці). Порошенко. Корпоратив, прикрашений сиренами (Киев бомили, нам объявили...), це весело (ні). Тишком перепис жінок типу військових професій.
Католицьке Різдво
Існує маргінальна думка : А.Рублев змалював фанфік на християнську тематику (+1!) Але є ще модерний канон з тою ж трійцею... тріадою : стара людина, молода, немовля. І я не знаю, як до нього ставитися... Ще одне Анти-Євангеліє
Перепост допису
golishev
«Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, и вера наша», - настаивал апостол Павел. Велико искушение поддаться его шантажу и списать исчезновение тела Иисуса на чудо. Хотя, на самом деле, чудом было бы его наличие. Впрочем, не столько чудом, сколько преступной халатностью со стороны Иосифа Никодима.
Пещера в Гефсиманском саду могла служить для тела Иисуса лишь временным пристанищем. После своей безумной выходки Иосиф не мог рассчитывать на снисхождение синедриона и, тем более, римской администрации. А значит, и неприкосновенность захоронения он гарантировать не мог. Сразу после Песаха Иосиф должен был найти для тела Иисуса новое безопасное место. При этом надо было как-то объяснить его исчезновение апостолам. С этой непростой задачей блестяще справилась Мария.
Последний раз мы ее видели у подножия креста. Иисус напомнил девушке, что она – его мать, и сказал про себя: «Се сын твой».
А где в этот момент находился Иосиф? Думаю, там же. Прежде, чем идти к Пилату, он должен был дождаться «последнего глотка» Иисуса и его "убийственных" последствий - чтобы сотник мог засвидетельствовать его смерть.
Присутствие Иосифа немного меняет содержание сцены. Получается, что Иисус не только Марии напоминает о ее материнстве, но и Иосифу – о его отцовстве. Более того, он как бы сочетает их и назначает своими душеприказчиками. (Возможно, именно эти прощальные слова вдохновили старика на отчаянный поступок, решивший его судьбу.)
Но вот разрешение Пилата получено. Потом нежданный удар копья. Легионеры снимают с креста безжизненное тело. Иосиф доставляет его в сад. Моет, бальзамирует, кутает в погребальную пелену…
Где в это время находится Мария? По-моему, очевидно, что мать хлопочет наравне с отцом. Они теперь неразлучны. По крайней мере, до тех пор, пока тело их сына не обретёт последнее пристанище.
…Пришел же и Никодим, приходивший к Нему первый раз ночью, и принёс состав из смирны и алоя около ста фунтов.
Взяли они тело Иисуса и обвили Его пеленами, с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.
Что мы видим? Погребальными приготовлениями заняты два человека. Назвать Марию по имени автор не может – перед ним стоит задача минимизировать ее присутствие. Но и отправлять почтенного старца на базар за смирной и алоем – как-то не с руки. В итоге, чтобы обеспечить Иосифа Никодима напарником, евангелист «распиливает» его на две части. Отработанным, так сказать, движением…
В чем состояли погребальные приготовления? Иосиф и Мария сняли то, что принято называть «плащаницей», и платок, которым была повязана разодранная колючками голова. Тело тщательно вымыли. Потом натёрли его составом, который должен был обеспечить ему сохранность в дороге, и плотно запеленали. В таком виде тело можно поместить в мешок и навьючить на осла. Надо только дождаться воскресного дня – когда самые нетерпеливые из паломников начнут расходиться по домам. Старик и девушка с осликом тогда смогут легко затеряться в толпе.
Не думаю, что они опасались погони и приняли какие-то специальные меры для того, чтобы не быть узнанными. Но если бы им пришлось это делать, самый надёжный способ спрятаться – не уходить в тень, а наоборот - быть у всех на виду. Отличный вариант «старый греховодник и его юная беременная жена». Ни один случайный попутчик не упустил бы возможность блеснуть остроумием на их счёт. «Жена» могла бы «капризничать», а «старый хрен» - браниться на нее и хвастать коммерческими успехами, кивая на «мешок с отборными благовониями», доставшийся ему «за копейки». У стукачей, настроенных на одинокого благородного старца, эта шумная парочка не вызвала бы ни малейших подозрений.
А теперь самое интересное. Открываем вторую главу «Евангелия от Матфея».
Вот, ангел Господень является в сновидении Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет.
Кто наши герои? Старец Иосиф и девушка Мария. Отец и мать, запеленавшие вчера в пещере своего новоявленного сына. И направляются они именно в Египет!
Взгляните на карту. На север – в Самарию – они пойти не могли. На запад – в сторону моря – тоже. Остаются два направления: восток и юг. Или через Вифанию к Иордану и дальше – через Перею в пустынную Набатею. Или через Вифлеем - в цветущий Египет с его огромной еврейской диаспорой. Не думаю, что Мария хотела заглянуть напоследок в дом отца. Да и набатейцы – предки нынешних арабов – не самые радушные хозяева для еврейских изгнанников. (Год спустя войско набатейского царя Ареты нападёт на владения бывшего зятя, захватит Галилею и дойдёт до Дамаска.)
В общем, альтернативы Египту нет. Тем более, что мы давно считаем Иисуса пришельцем именно из этой страны…
Не думаю, что Иосиф и Мария изначально планировали дойти со своим скорбным грузом до самого Египта. Скорее они хотели отойти от Иерусалима на безопасное расстояние и там отыскать подходящее место для тайного захоронения... Думаю, вы уже догадались, где они его нашли.
Да! В окрестностях Вифлиема! Там, где «Матфей» и «Лука» начали свой рассказ, мы его заканчиваем. Причём пришли мы туда совершенно самостоятельно. Ведь их заведомо неправдоподобные «приквелы» мы сразу же забраковали. Кто бы мог подумать, что мы к ним еще вернёмся!
Хочу напомнить, что евангелисты – не биографы, не хроникёры, а компиляторы и беллетристы. Сюжет они кроили в основном из преданий и легенд, не всегда понимая их реальную подоплёку. Да она их и не интересовала! Главное – утвердить «превосходнейшего Феофила» в учении, в котором тот «был наставлен» апостолом-самозванцем Павлом. А в его доктрине воскресение Христово, как мы знаем – непреложная истина. С другой стороны, христианским проповедникам остро не хватало «детских страниц» в биографии «нового божества»… Так обрывки погребальных преданий про бегство в Египет и вифлеемские ясли, превратились под пером еввангелистов в рождественскую сказку.
Мы с вами легко можем объяснить: как старик и девушка оказались в окресностях Вифлеема, а евангелистам для этого приходится попотеть. «Матфей» делает Вифлеем их родным горордом, «Лука» - изобретает "перепись". У одного младенец находится в доме, у другого – в загоне для скота. Один приводит к его колыбели волхвов, другой – пастухов.
Причем конкретный день евангелисты не указывают. Более того, они не называют даже сезон! День зимнего солнцеворота, ставший христианским Рождеством – слишком очевидное заимствование у культа Митры, чтобы относиться к нему всерьёз. К тому же середина зимы - самое неподходящее время для пеших прогулок на 200 и более километров для беременной женщины и старика. Весна подходит для этого гораздо больше.
Не будем разбирать подробно литературные «находки» евангелистов. Остановимся только на элементах преданий, которыми они вдохновлялись. На том, что они не могли придумать сами.
Начнём с волхвов, которые неожиданно появляются у «Матфея». Они вполне могли быть случайными попутчиками Иосифа и Марии. Им, как иностранцам, наши заговорщики могли безбоязненно открыть свою тайну и попросить о помощи. Их рассказ, видимо, произвел на персов сильное впечатление. В знак уважения к покойнику каждый из них сделал символическое подношение… Согласитесь, золото, ладан и смирна – подарки, совершенно неподходящие для новорождённого, и совершенно естественные для новопреставленного.
Где-то в окрестностях Вифлеема они нашли подходящий загон для скота, выкупили его у пастухов и оборудовали в нём погребальную пещеру. Кормушка для животных (ясли) по форме напоминает гроб – в неё положили тело. Вход завалили камнём и, возможно, забросали землёй для маскировки.
Путеводную звезду, трубящих ангелов, убитых младенцев (в точности, как в истории чудесного спасения маленького Моисея!) и прочие литературные «красивости» мы разбирать не будем. Давайте лучше взглянем на две праздничные иконы Андрея Рублёва из иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля. Мы уже не раз убеждались в том, что творческая интуиция художника, как скальпель – способна вскрывать покровы и показывать то, до чего умом не додумаешься. Хотя казалось бы, что нового можно разглядеть в хорошо знакомых композициях, повторяющих византийские образцы?..
Слева – икона Рождества. Взгляните на фигуры матери и отца. Они похожи на счастливых родителей, только что державших на руках своего первенца? Скорбь Иосифа принято объяснять «комплексом рогоносца». Допустим. Но мать-то почему не рада? Почему она отвернулась от младенца? Да и младенец ли это?
Взгляните на вторую икону. Успение Пресвятой Богородицы. В центре – гроб с умершей женщиной. За ним – Иисус в сверкающих золотых одеждах. Согласно церковному приданию, он пришел, чтобы лично сопроводить душу матери на Небо и тем самым избавить ее от мытарств.
Видите младенца в его руках? Точно такой же младенец лежит в яслях. Считается, что младенец на левой иконе – новорождённый Иисус, а младенец на правой иконе – душа новопреставленной Марии. (Тело в гробу, душа – в руках сына.)
Обе иконы, напоминаю, Андрей Рублёв написал одновременно для одного иконостаса. По-моему, очевидно, что язык символов и там, и там - должен быть один и тот же. А значит, и на рождественской иконе «младенец» символизирует то же, что и на успенской - человеческую душу, душу Иисуса, тело которого находится во тьме пещеры…
На этом наш рассказ о жизни и смерти Иисуса можно считать оконченным. Осталось сказать несколько завершающих слов про «воскресение Христово», которое так много значило для Павла. Как мы теперь понимаем, оно - стопроцентная фикция. Мария была вынуждена пойти на этот подлог, чтобы как-то объяснить апостолам опустевший гроб и убедить их поскорее вернуться в Галилею. Времени на это у нее было мало. Но она справилась…
Продолжение следует.
Католицьке Різдво
Існує маргінальна думка : А.Рублев змалював фанфік на християнську тематику (+1!) Але є ще модерний канон з тою ж трійцею... тріадою : стара людина, молода, немовля. І я не знаю, як до нього ставитися... Ще одне Анти-ЄвангелієПерепост допису
golishev«Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, и вера наша», - настаивал апостол Павел. Велико искушение поддаться его шантажу и списать исчезновение тела Иисуса на чудо. Хотя, на самом деле, чудом было бы его наличие. Впрочем, не столько чудом, сколько преступной халатностью со стороны Иосифа Никодима.
Пещера в Гефсиманском саду могла служить для тела Иисуса лишь временным пристанищем. После своей безумной выходки Иосиф не мог рассчитывать на снисхождение синедриона и, тем более, римской администрации. А значит, и неприкосновенность захоронения он гарантировать не мог. Сразу после Песаха Иосиф должен был найти для тела Иисуса новое безопасное место. При этом надо было как-то объяснить его исчезновение апостолам. С этой непростой задачей блестяще справилась Мария.
Последний раз мы ее видели у подножия креста. Иисус напомнил девушке, что она – его мать, и сказал про себя: «Се сын твой».
А где в этот момент находился Иосиф? Думаю, там же. Прежде, чем идти к Пилату, он должен был дождаться «последнего глотка» Иисуса и его "убийственных" последствий - чтобы сотник мог засвидетельствовать его смерть.
Присутствие Иосифа немного меняет содержание сцены. Получается, что Иисус не только Марии напоминает о ее материнстве, но и Иосифу – о его отцовстве. Более того, он как бы сочетает их и назначает своими душеприказчиками. (Возможно, именно эти прощальные слова вдохновили старика на отчаянный поступок, решивший его судьбу.)
Но вот разрешение Пилата получено. Потом нежданный удар копья. Легионеры снимают с креста безжизненное тело. Иосиф доставляет его в сад. Моет, бальзамирует, кутает в погребальную пелену…
Где в это время находится Мария? По-моему, очевидно, что мать хлопочет наравне с отцом. Они теперь неразлучны. По крайней мере, до тех пор, пока тело их сына не обретёт последнее пристанище.
…Пришел же и Никодим, приходивший к Нему первый раз ночью, и принёс состав из смирны и алоя около ста фунтов.
Взяли они тело Иисуса и обвили Его пеленами, с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.
Что мы видим? Погребальными приготовлениями заняты два человека. Назвать Марию по имени автор не может – перед ним стоит задача минимизировать ее присутствие. Но и отправлять почтенного старца на базар за смирной и алоем – как-то не с руки. В итоге, чтобы обеспечить Иосифа Никодима напарником, евангелист «распиливает» его на две части. Отработанным, так сказать, движением…
В чем состояли погребальные приготовления? Иосиф и Мария сняли то, что принято называть «плащаницей», и платок, которым была повязана разодранная колючками голова. Тело тщательно вымыли. Потом натёрли его составом, который должен был обеспечить ему сохранность в дороге, и плотно запеленали. В таком виде тело можно поместить в мешок и навьючить на осла. Надо только дождаться воскресного дня – когда самые нетерпеливые из паломников начнут расходиться по домам. Старик и девушка с осликом тогда смогут легко затеряться в толпе.
Не думаю, что они опасались погони и приняли какие-то специальные меры для того, чтобы не быть узнанными. Но если бы им пришлось это делать, самый надёжный способ спрятаться – не уходить в тень, а наоборот - быть у всех на виду. Отличный вариант «старый греховодник и его юная беременная жена». Ни один случайный попутчик не упустил бы возможность блеснуть остроумием на их счёт. «Жена» могла бы «капризничать», а «старый хрен» - браниться на нее и хвастать коммерческими успехами, кивая на «мешок с отборными благовониями», доставшийся ему «за копейки». У стукачей, настроенных на одинокого благородного старца, эта шумная парочка не вызвала бы ни малейших подозрений.
А теперь самое интересное. Открываем вторую главу «Евангелия от Матфея».
Вот, ангел Господень является в сновидении Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет.
Кто наши герои? Старец Иосиф и девушка Мария. Отец и мать, запеленавшие вчера в пещере своего новоявленного сына. И направляются они именно в Египет!
Взгляните на карту. На север – в Самарию – они пойти не могли. На запад – в сторону моря – тоже. Остаются два направления: восток и юг. Или через Вифанию к Иордану и дальше – через Перею в пустынную Набатею. Или через Вифлеем - в цветущий Египет с его огромной еврейской диаспорой. Не думаю, что Мария хотела заглянуть напоследок в дом отца. Да и набатейцы – предки нынешних арабов – не самые радушные хозяева для еврейских изгнанников. (Год спустя войско набатейского царя Ареты нападёт на владения бывшего зятя, захватит Галилею и дойдёт до Дамаска.)
В общем, альтернативы Египту нет. Тем более, что мы давно считаем Иисуса пришельцем именно из этой страны…
Не думаю, что Иосиф и Мария изначально планировали дойти со своим скорбным грузом до самого Египта. Скорее они хотели отойти от Иерусалима на безопасное расстояние и там отыскать подходящее место для тайного захоронения... Думаю, вы уже догадались, где они его нашли.
Да! В окрестностях Вифлиема! Там, где «Матфей» и «Лука» начали свой рассказ, мы его заканчиваем. Причём пришли мы туда совершенно самостоятельно. Ведь их заведомо неправдоподобные «приквелы» мы сразу же забраковали. Кто бы мог подумать, что мы к ним еще вернёмся!
Хочу напомнить, что евангелисты – не биографы, не хроникёры, а компиляторы и беллетристы. Сюжет они кроили в основном из преданий и легенд, не всегда понимая их реальную подоплёку. Да она их и не интересовала! Главное – утвердить «превосходнейшего Феофила» в учении, в котором тот «был наставлен» апостолом-самозванцем Павлом. А в его доктрине воскресение Христово, как мы знаем – непреложная истина. С другой стороны, христианским проповедникам остро не хватало «детских страниц» в биографии «нового божества»… Так обрывки погребальных преданий про бегство в Египет и вифлеемские ясли, превратились под пером еввангелистов в рождественскую сказку.
Мы с вами легко можем объяснить: как старик и девушка оказались в окресностях Вифлеема, а евангелистам для этого приходится попотеть. «Матфей» делает Вифлеем их родным горордом, «Лука» - изобретает "перепись". У одного младенец находится в доме, у другого – в загоне для скота. Один приводит к его колыбели волхвов, другой – пастухов.
Причем конкретный день евангелисты не указывают. Более того, они не называют даже сезон! День зимнего солнцеворота, ставший христианским Рождеством – слишком очевидное заимствование у культа Митры, чтобы относиться к нему всерьёз. К тому же середина зимы - самое неподходящее время для пеших прогулок на 200 и более километров для беременной женщины и старика. Весна подходит для этого гораздо больше.
Не будем разбирать подробно литературные «находки» евангелистов. Остановимся только на элементах преданий, которыми они вдохновлялись. На том, что они не могли придумать сами.
Начнём с волхвов, которые неожиданно появляются у «Матфея». Они вполне могли быть случайными попутчиками Иосифа и Марии. Им, как иностранцам, наши заговорщики могли безбоязненно открыть свою тайну и попросить о помощи. Их рассказ, видимо, произвел на персов сильное впечатление. В знак уважения к покойнику каждый из них сделал символическое подношение… Согласитесь, золото, ладан и смирна – подарки, совершенно неподходящие для новорождённого, и совершенно естественные для новопреставленного.
Где-то в окрестностях Вифлеема они нашли подходящий загон для скота, выкупили его у пастухов и оборудовали в нём погребальную пещеру. Кормушка для животных (ясли) по форме напоминает гроб – в неё положили тело. Вход завалили камнём и, возможно, забросали землёй для маскировки.
Путеводную звезду, трубящих ангелов, убитых младенцев (в точности, как в истории чудесного спасения маленького Моисея!) и прочие литературные «красивости» мы разбирать не будем. Давайте лучше взглянем на две праздничные иконы Андрея Рублёва из иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля. Мы уже не раз убеждались в том, что творческая интуиция художника, как скальпель – способна вскрывать покровы и показывать то, до чего умом не додумаешься. Хотя казалось бы, что нового можно разглядеть в хорошо знакомых композициях, повторяющих византийские образцы?..
Слева – икона Рождества. Взгляните на фигуры матери и отца. Они похожи на счастливых родителей, только что державших на руках своего первенца? Скорбь Иосифа принято объяснять «комплексом рогоносца». Допустим. Но мать-то почему не рада? Почему она отвернулась от младенца? Да и младенец ли это?
Взгляните на вторую икону. Успение Пресвятой Богородицы. В центре – гроб с умершей женщиной. За ним – Иисус в сверкающих золотых одеждах. Согласно церковному приданию, он пришел, чтобы лично сопроводить душу матери на Небо и тем самым избавить ее от мытарств.
Видите младенца в его руках? Точно такой же младенец лежит в яслях. Считается, что младенец на левой иконе – новорождённый Иисус, а младенец на правой иконе – душа новопреставленной Марии. (Тело в гробу, душа – в руках сына.)
Обе иконы, напоминаю, Андрей Рублёв написал одновременно для одного иконостаса. По-моему, очевидно, что язык символов и там, и там - должен быть один и тот же. А значит, и на рождественской иконе «младенец» символизирует то же, что и на успенской - человеческую душу, душу Иисуса, тело которого находится во тьме пещеры…
На этом наш рассказ о жизни и смерти Иисуса можно считать оконченным. Осталось сказать несколько завершающих слов про «воскресение Христово», которое так много значило для Павла. Как мы теперь понимаем, оно - стопроцентная фикция. Мария была вынуждена пойти на этот подлог, чтобы как-то объяснить апостолам опустевший гроб и убедить их поскорее вернуться в Галилею. Времени на это у нее было мало. Но она справилась…
Продолжение следует.
