$even $tars, $even $tones - 3

[tanya_salpe]

Ох, ноосфера, що ти робиш?
Гаразд, ельфійська музика-музика-музика. Гібридимо з хронологією Бєлякова i тікаємо якнайшвидше


Перепост допису asuri : "Эльфийская музыка: взгляд музыковеда"
Расширенный текст лекции, более или менее прочитанной на Весконе. Работа получилась очень большая, поэтому разбиваю её на две части - первую общую и вторую с анализом частностей.

С благодарностью Арторону за неоценимую помощь в анализе словарей и за мотивацию вообще.

Анонс

Что можно сказать об эльфийской музыке с точки зрения музыкальной науки?
Сам Профессор жаловался в письмах, что знает о музыке недостаточно и потому информацию о ней дал лишь схематичную. Однако музыковедение подчас имеет дело с культурами, о которых известно ещё меньше. Используем научный метод, чтобы больше узнать о том, какой была - или могла быть - настоящая эльфийская музыка.

Вступление

Я вижу цель этой работы в том, чтобы сохранять, насколько возможно, научный подход, и говорить об эльфийской музыке так, как будто она реально существовала (продолжая мысль Толкина о том, что Арда — это прошлое нашего мира). Я постараюсь опираться на факты и как можно меньше использовать домыслы и натяжки, - а если уж использовать, то прямо об этом сообщать.
Научный метод требует прежде всего точно сформулировать тему и очертить границы исследования. О чём пойдёт речь?

Подходы

Литературный образ «эльфийской музыки» вдохновил многих музыкантов и композиторов. Они использовали разные методы и ставили перед собой разные задачи. Поэтому «эльфийская музыка» в трактовке разных авторов звучит очень по-разному.
Есть три основных подхода.
Первый можно назвать «внешним». Здесь нет речи о реконструкции, нет попыток визионерства. Композиторы пишут музыкальные иллюстрации к литературному произведению. Это почтенная традиция, она родилась ещё в девятнадцатом веке. Для примера: симфоническая поэма Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра» вдохновлена текстом Ницше и её музыка не имеет никакого отношения к реальной музыке эпохи Заратустры — такая цель и не ставилась. Точно так же многие авторы вдохновлялись текстом Толкина. Киномузыка Говарда Шора, оратории Михаила Костылева (Линд Эреброс) используют музыкальный язык классико-романтической эпохи — абсолютно человеческое и довольно позднее изобретение.

Прим.: здесь сознательное упрощение ситуации, так как история киномузыки в двадцатом веке и влияние симфорока на оркестровку — глубокий оффтопик.

Другой пример — песни группы Oonagh. Так, Eldamar — это песня эльфов, уплывающих на Запад, её припев написан на квэнья. Но по музыкальному языку она полностью соответствует нормам современной эстрадной песни.

Второй и третий подходы - «внутренние», их цель — реконструкция, создание скорее визионерского образа, нежели книжной иллюстрации. Однако метод реконструкции и, собственно, её объект различаются очень сильно.
Есть направление музыковедческое. Его цель — воссоздать "настоящее" звучание эльфийской музыки, такое, каким оно могло бы быть в реальной Арде. И есть направление исполнительское. Его цель — произвести на слушателей то же впечатление, какое эльфийская музыка производила на хоббита Сэма Гэмджи :) А поскольку слуховой опыт современного человека очень сильно отличается от слухового опыта хоббита из Шира, то и выразительные средства используются совершенно другие.
Оба подхода я называю реконструкцией, понимая так, что один — реконструкция на уровне реального звучания, другой — на уровне эмоционального воздействия.
У датского Tolkien Ensemble можно найти примеры обоих подходов. Совершенно «чистых» примеров у коллектива нет, но в разных треках довольно чётко прослеживается уклон в тот или иной стиль. Например, две версии песни Галадриэль — это версии с акцентом на музыковедческий и исполнительский подходы (исполнительский легко узнать по тембру оркестровой скрипки — у эльфов такого инструмента не было, - а также бесконечно длинным музыкальным фразам: как ни странно, у эльфов не было кантилены).
Строго музыковедческий подход можно послушать у группы Anois из Нидерландов, у Martin Romberg и у отечественной группы Тамлин (отдельно рекомендую Tinta и "Плач Галадриэли").

Как отличить исполнительскую реконструкцию от музыковедческой на слух? Что характерно для исполнительского направления?
Вкратце: в «исполнительских» трактовках звучат тембры и приёмы игры симфонического оркестра.
В девятнадцатом веке в оперной и симфонической музыке изобрели много способов создавать "ангельские", небесные, волшебные, потусторонне-прекрасные образы. Эти способы, проверенные уже парой веков, используются и для создания образов эльфийской музыки. Но если звучание хора, арфы, колокольчиков вполне «аутентично» для Арды, то звучание совершенных оркестровых скрипок, струнной группы оркестра целиком (и, тем более, фортепиано) чётко маркирует «человеческую» музыку.
Я буду говорить именно о музыковедческом направлении — о том, какой могла быть «настоящая» эльфийская музыка.

Источники

Какими источниками мы располагаем?
При исследовании реальных древних культур музыковедение обращается к данным археологии, к изображениям, к сохранившимся музыкальным инструментам. Об эльфийской музыке по понятным причинам таких данных нет. Основной источник информации — тексты.
Основной — но не единственный.
Во-первых, в нашем распоряжении — целых две мелодии, которые можно считать стопроцентно эльфийскими, первоисточниками.
Откуда же они взялись? :)
Мелодию «Намариэ» когда-то попытался напеть под запись сам Толкин. Близко к тексту её перепел Дональд Суонн. Суонн положил на музыку многие стихи Толкина, причём они работали вместе. Толкин написал комментарии и предисловие к песенному циклу Суонна. Вторая эльфийская мелодия в цикле (гимн к Элберет) сочинена Суонном, но Толкин её одобрил и подтвердил.
Во-вторых, мы можем обратиться к косвенным данным.
Мы немало знаем о самом Профессоре. Мы знаем его биографию, его музыкальные вкусы, мы можем судить о том, что он мог знать, а чего не мог, какие музыкальные ассоциации могли у него возникнуть, а какие в принципе не могли.
Так, скажем, Толкин был убеждённым католиком. И если мы спрашиваем, знал ли он некий факт, относящийся к католическому богослужению, ответ будет: безусловно, знал.
Толкин получил классическое гуманитарное образование. Если возникает вопрос, знал ли он некие факты о древнегреческой культуре и философии, ответ будет: наверняка знал.
Толкин профессионально занимался средневековой литературой, хорошо знал и сами тексты, и культуру, в которой они рождались и жили. И если относительно каких-то деталей и особенностей мы видим, что они напрямую взяты из средневековой культуры, мы можем продолжить аналогию и «вытащить» вслед за этими моментами связанные с ними обстоятельства.
Как мы знаем, Толкин стремился создать эпос. И он пользовался языком существующих европейских эпосов, который прекрасно знал. Уже не имеет значения, намеренно он заимствовал некие детали или это просто были естественные элементы его образного языка. Ни цель, ни метод, ни результат от этого не зависят.
Антипример: мы знаем, что Профессора совершенно не привлекала и не интересовала восточная мистика. Кое-какие следы древних языков Ближнего Востока можно найти в его работах — но не более того. И если возникает вопрос, знал ли он что-либо о школах йоги, ответ будет — нет, скорее всего, не знал.
Откуда вообще появились все эти вопросы? Что объединяет греческую философию, средневековый эпос, йогу и Профессора?
Концепция мира-музыки.


Мир-музыка

Арда сотворена музыкой.
Обратившись к исследованиям, мы непременно встретим там упоминание, что сама идея мира-музыки много старше. Впервые она появляется у последователей Пифагора. Это знаменитая «гармония сфер».
Напомню: Земля находится в центре мира. Её окружают небесные сферы, которые несут на себе планеты и звёзды. В движении эти сферы производят звуки, и их сочетания гармоничны, благозвучны.
Однако я рискну утверждать, что музыкальная вселенная пифагорейцев вряд ли была близка Толкину. В их «гармонии сфер» нет присутствия Бога. Солнечная (то есть Земная, геоцентрическая) система в их трактовке напоминает музыкальную шкатулку, машину. А мы знаем, что Толкин недолюбливал машины.
Есть и другие представления о мире-музыке.
Восточную трактовку, изложенную в учении нада-йоги («йоги звука») Толкин, скорей всего, не знал. Я упоминаю её только для полноты картины: эта идея не является специфически европейской, она общечеловеческая.
Существует христианская версия мира-музыки. Её нельзя назвать широко известной. Полнее всего она изложена в одной из легенд об ирландском святом — Колумбане. У нас нет строгих доказательств, что Толкин знал эту легенду, однако есть косвенные. Профессор переводил один из мифов о святом Колумбане. Кажется вполне вероятным, что он знал и другие мифы о нём, в частности, тот самый — о плавании клириков и описании Рая.

Цитаты (полный текст).

"...Испытав тяготы странствий, они увидели впереди остров. На нем стояло одинокое величественное дерево с серебряными ветвями и золотыми листьями, крона его простиралась над всем островом, а на каждой ветке сидело множество птиц с серебряными крыльями. А на верхушке дерева стоял трон. А на нем — птица с золотой головой и серебряными крыльями. И вот о чем пела эта птица: с утра до истечения третьей части дня о том, как Бог сотворил мир, и с третьей части дня до полудня — о рождении и крещении Сына Божьего, о Его погребении и Воскресении, а после полудня — о том, что произойдет в день Страшного суда. Птицы на ветках внимали этим песням и вслед за тем принялись хлопать крыльями, отчего вниз потоки крови потекли. Клирики тоже внимали мелодичному пению птицы, и затем им был дарован лист с этого дерева, и накрыл этот лист их, ибо размером он был со шкуру взрослого быка. "Возьмите его с собой, — сказала птица, — и, возвратившись на остров Уи, положите на алтарь Колумбана". А на листе этом было описание Небесных чертогов, ангелов и Преисподней. После этого птица покинула их. И, проснувшись, они не увидели ни острова, ни дерева, ни птицы, но лист остался, и на нем начертано описание Небесных чертогов, Самого Досточтимого Царя и прочего.
После этого на мореплавателей обрушилась великая буря, так что души их были разлучены с телами и унесены, чтобы узреть Небеса и Преисподнюю, подобно тому как они были явлены апостолам. И вот в какую страну они попали вначале — то была Страна Святых, страна плодородная, сияющая, благодатная и удивительная, святые ходили там облаченные в одежды из белого льна, прикрыв головы белыми клобуками. Святые из восточных земель занимали восточную часть Страны Святых, из западных — западную, святые из северных и южных земель — север и юг. Каждый, кто оказывался в Стране Святых, слышал музыку и погружался в созерцание сосуда, заключавшего в себе девять чинов небесных. Святые порой сами исполняли чудесную музыку, славящую Бога, а порою слушали музыку небесного воинства, ибо им не о чем было заботиться, кроме музыки и созерцания Божественного сияния, ведь насыщались они ароматами, которыми была наполнена эта земля. На юго-восток оттуда расположено удивительное царство, отгороженное от Страны Святых хрустальным занавесом, а к югу стоят золотые врата, сквозь которые можно разглядеть облик всех чинов небесного воинства. Святых и небесное воинство не отделяют друг от друга ни тьма, ни занавес, вид находящегося по другую сторону небесного воинства и исходящее от него неизбывное сияние никогда не скрываются от святых. Более того, огненное кольцо окружает эту землю, и любой может проникнуть внутрь него и выйти наружу, ибо оно не причиняет праведникам никакого вреда. Двенадцать апостолов и Дева Мария стоят возле Всемогущего Господа, патриархи, пророки и ученики Христа находятся поблизости от апостолов, а святые девы — по правую руку от Девы Марии. Их окружают младенцы и дети, наслаждающиеся пением птиц из сонма небесного воинства. Сияющие отряды ангелов-хранителей со смирением и заботой вечно пекутся о них перед лицом Царя Небесного. Воистину ни один человек в этом мире не сможет доподлинно описать тех, кто находится там!
Праведники пребывают в Стране Святых, в великой славе до наступления дня Страшного суда, и они будут находиться там, созерцая лик Господа, который не сокроет от них ни пелена, ни тень во веки веков.
И хотя величественны и прекрасны сияние, счастье и свет, окутывающие Страну Святых, в тысячу раз превосходит все это вид равнины небесного воинства, простирающейся вокруг Трона Господа. И вот каков этот трон: он подобен находящемуся под балдахином сиденью, покоящемуся на четырех драгоценных камнях. Оттуда доносится гармоничная мелодия, издаваемая этими каменными колоннами. И уже одно это свидетельствует о славе и величии трона. Три благородные птицы сидят перед Царем Небесным, и их помыслы всегда обращены к Творцу. Их пение, славящее и возвеличивающее Господа, знаменует приход каждого из восьми часов для совершения молитвы, и вслед за ними песню подхватывает хор архангелов, а им вторят все небесное воинство, святые и девы.
Величественная арка возвышается над царственным троном Господа, венчая Творца, словно разукрашенный шлем или королевская диадема. Если человеческие глаза увидят ее, то сразу ослепнут. Три круга отделяют Господа от небесного воинства. Тысяча раз по шесть тысяч ангелов в образе коней и птиц окружают пламенеющий трон. Далее надо сказать о Всемогущем Господе то, что никому, кроме Него Самого или Его небесного воинства, не преуспеть в описании Его сияния, силы, исходящего от Него свечения, блеска и величия, Его необыкновенной щедрости и твердости, а также всего множества ангелов и архангелов, услаждающих Его пением, и слуг, по очереди подходящих к Нему и уходящих от Него с краткими посланиями к каждому из чинов, и Его приветливости и великого добросердечия к одним и Его суровости и жесткости к другим.
Если кто постоянно смотрит на Него — с запада или с востока, с севера или с юга, — он непременно видит перед собой лик Господа, сияющий ярче солнца. Воистину Он предстает не в человеческом облике, с ногами и головою, а как огромное облако, озаряющее красным пламенем весь мир, и каждый простирается перед Ним со страхом и трепетом. Его свет переполняет все небо и землю, и сияние, наподобие королевской звезды, окружает Его. Пение трех тысяч хоров, исполняющих каждый свою мелодию, сливается в единый хор небесного воинства. Эти три тысячи мелодий сладостнее любой музыки, какая только существует на свете. Вот описание Града, где расположен трон: семь разноцветных хрустальных стен окружают его. Каждая следующая стена выше предыдущей. Основание и нижняя часть Града — из прозрачного хрусталя. Воинство небесное весьма смиренно и очень приветливо, нет такого блага, которого у них не было бы в достатке, этот Град населяют святые и пилигримы, преданные Господу. Невозможно описать это, но их строй и порядок таков, что ни спиною, ни боком ни один из них не поворачивается к другому, но благодаря могуществу Господа они стоят лицом к лицу, на одной высоте и одинаковом расстоянии вокруг трона, и в то же время лица их обращены к Богу.
Алтарная преграда из хрусталя отделяет каждые два хора друг от друга, она украшена серебром, золотом и еще тремя полыхающими сверху драгоценными камнями, издающими мягкий, мелодичный звук, соединяющийся со сладостной музыкой хоров. Семь тысяч ангелов в образе языков пламени озаряют город со всех сторон, еще семь тысяч ангелов полыхают в самом его сердце, освещая то, что расположено вокруг. Люди со всего света собраны в одном месте, и сколь бы они ни были многочисленны, аромата, поднимающегося от одного языка этого пламени, хватит, чтобы насытить их всех.
Вот как выглядят небесное воинство, и сонм <праведников>, и ангел-хранитель. Перед главными вратами Града расположены два занавеса занавес огня и занавес льда, и их верхние части сталкиваются друг с другом на протяжении всей вечности. Когда это происходит, звук от удара распространяется по всему миру. Племя Адама, услышав его, с ужасом, дрожью и трепетом падает ниц. Горьким и наводящим страх кажется этот звук грешникам. Но если находиться с другой стороны от занавесов, там же где небесное воинство, то ужасного грома почти не слышно, он превращается в сладостную музыку, которая разливается там повсюду".

Я думаю, что это представление о звучащем Рае было куда ближе Толкину, чем механистическая картина древних греков.
Но что покажется странным и неестественным в этой дивной картине — нам, современным людям?
Не слишком ли много звука?

Эстетические категории

Наше представление о звучащем очень сильно изменилось с момента появления радио. Ещё радикальнее изменения стали с появлением общедоступных мощных динамиков. Сейчас мы больше всего ценим тишину. Тишина для нас — проявление уважения, признак деликатности. Избыточность звука нас утомляет и раздражает, а избыточность громкого звука — это просто пытка.
Но в древности и ситуация, и восприятие были совершенно другими.
Это отразилось в системе образов Средневековья.
Музыка означала радость. Музыка менестрелей веке в тринадцатом — это синоним радости. Встречаются выражения наподобие: «великую радость принесли менестрели» или «жонглёры устроили уйму радости и много барабанного громогласия». На Британских островах слово gle — «радость» — прямо означало искусство менестрелей. Сами менестрели звались «gleeman». Другой синоним радости — mirth — обозначал также и музыку. В Скандинавии певец обозначался кеннингом «радость людей».
Что же такое — для средневекового человека — громкая музыка?
Это не только великая радость, слава и блеск, это ещё и проявление власти. Король учинял праздничное шествие, и не могло быть королевского праздника без громкой музыки. Ведь это было ещё и редкое, необычайное переживание для средневекового человека.
Цитата из средневековой бургундской хроники: «И серебряные трубы <...>, и другие трубы менестрелей, игрецы на органе, на арфах и других бесчисленных инструментах — все силой своей игры производили такой шум, что звенел весь город». И это не картина неуважения к людям, которые хотят тишины, напротив, это картина великого праздника.
Слова «Музыка была такой громкой, что нельзя было расслышать собственных слов» - означала в средние века высочайшую похвалу. Грандиозность представления, великолепие полнозвучия вызывали восторг.
И когда мы видим в Сильмариллионе фразу «Громки трубы Манвэ, но голос Ульмо глубок, как глубины океана» — это вовсе не о том, кто кого перекричит, это синоним слов «велика власть Манвэ» и т.д. Опять-таки Мелькор в Аинулиндале громкостью звука оспаривает власть, хотя там это много очевиднее и не требует расшифровки.
Мы ещё не раз вернёмся к языку Средневековья. Теперь же, наконец, — об эльфах.

***
Во второй части:
- инструментарий
- нотная запись
- склад и строй
- жанры
- ритм
- заключение

PS Продовження тут